Метафора незаживающей раны. Невозможность осознать эту рукотворную трагедию — это то, что мы имеем.

Механика. Бетонный ландшафт создает едва заметный желоб, по которому течет ручеек от металлического «орала». В связи с электромеханическим процессом металл корродирует и «загрязняет» протекающую воду, по мере течения ручья коррозия оседает на дно и вода становится прозрачной.

Орало. Образ тоталитарной государственной машины, а также отсылка именно к тому времени и земледелию. Технически «орало» складывается из железных и бетонных деталей. Направление движения ручья и «орала» упирается в бетонные стены с информацией о событиях Голодомора в Мелитополе в Украине.

Визуализация — ФОРМА

Голодомор является частью истории моей семьи. Бабушка, как она рассказывала, пережила Голод на территории Урала. Ей помогло выжить то, что она выколупывала остатки еды из щелей в деревянном полу. К сожалению, это не спасло ее братьев.

В своей творческой практике я работал с темой Голодомора и именно поэтому принял участие в разработке монумента в Мелитополе. Мне хотелось попробовать создать альтернативу уже существующим памятникам и пересмотреть сам подход к работе с исторической памятью.

Я начал пересматривать живые свидетельства людей, тяжелые воспоминания, которые прорываются сквозь блокаду памяти (наш организм пытается избежать трагических воспоминаний). Если бы могли помнить все в деталях, мы бы сошли с ума.

На эту идею меня натолкнули рассказы очевидцев о том, как на улицах грузили тела мертвых людей. Если в случае гибели матери или отца оставался маленький ребенок, чтобы не возвращаться на следующий день, его тоже живым бросали на повозку между трупами и так хоронили в братской могиле, присыпая землей. На протяжении нескольких дней ребенок еще шевелился из-за органических процессов, а иногда и из последних физических усилий.

Вместо того, чтобы показать какой-то визуальный «образ», мне кажется более целесообразным создать «состояние», и у каждого зрителя оно будет иным. Нам с архитекторами Replus bureau важно создать условия для зоны комфорта (скамейки, освещение, зелень), где спокойно и хочется проводить время — идиллия. Есть одно «но»: красиво подстриженный, ухоженный газон потихоньку двигается. Зритель не сразу это замечает, но со временем он видит лишь это едва ощутимое, жуткое движение. Это не создание классического «монумента» — это конструирование ситуации, в которой зритель является частью «тела» памяти.

Я не берусь приводить примеры «образов», на которые натолкнет этот монумент. Здесь я бы хотел оставить зрителя наедине с собой. Это именно тот эффект иммерсивности, с которыми работали архитекторы Оскар и Зофья Хансен. Присутствие прохода (дороги) является отсылкой к их практикам.

Проход сквозь холм. Ступая по нему, мы можем заметить движение земли на уровне глаз. Прорезь имеет форму дуги, и мы не можем сразу увидеть выход, мы должны пройти дальше. Масса вырезанной «дороги» стала перегородкой между частным пространством и публичным — территорией монумента. Символично мы отгораживаемся от живых, чтобы «прислушаться» к мертвым. С другой стороны, это так называемый краткий путь, или «desire path» (желаемый путь). Мы часто можем увидеть тропинки между мощеными дорогами. Когда человек спешит, он сокращает путь и становится частью монумента (забегает в него).

Статическая часть монумента будет выполнена в технике rammed earth (прессованная земля с бетоном). Технология производства этой стены такова, что в опалубке слой за слоем утрамбовывается земля с небольшим количеством цемента — нечто подобное происходит во время естественного процесса преобразования всего в чернозем. По моему мнению, как символически, так и визуально, данная технология очень хорошо подходит к теме. Подъем земли будет выполняться благодаря большим шинам, которые будут надуваться и сдуваться под толщей почвы благодаря компрессору.

Художник — Павел Ковач
Архитекторы — Replus bureau
Анимация — Иван Олексяк