Творчество Йозефа Бойса сложно описать кратко. Так часто бывает, когда речь идет о художнике. Не только из-за глубины или сложности предложенных идей, но и потому, что Бойс легко жонглировал медиумами: скульптура, графика, живопись, хэппенинг. Из них он создавал нечто доселе невиданное, щедро приправляя революционными философскими концепциями. Неудивительно, что его работы будоражили общественное мнение.

Перформансы Бойса стали точкой перезагрузки современного искусства. В 1965 году он перемещался в дюссельдорфской галерее от одной картины к другой, покрыв голову медом и золотой фольгой и разговаривая с тушкой зайца («Как объяснить картины мертвому зайцу»), а в 1974-м прилетел в США, чтобы провести три дня в комнате с койотом («Койот: я люблю Америку и Америка любит меня»). При этом он был укутан в толстое одеяло из войлока. Одна из возможных интерпретаций этих почти шаманских и многослойных работ — отчуждение современного человека от природы и попытки прикоснуться к ней на магическом уровне.

Природа в перформансах Бойса манифестирует себя через необычные, порой шокирующие материалы. Разгадку к их использованию можно найти в биографии художника. Точнее, в «биографии», которая всегда была для него предметом личной мифологии. Об одном из событий он говорил, что оно стало отправной точкой в его карьере художника.

В 1944 году Бойс, тогда стрелок-радист Люфтваффе, был сбит над Крымом. Еще в начале войны он записался добровольцем в воздушные силы Третьего рейха, это правда. Но дальше снова происходит что-то магическое: якобы сбитого стрелка нашли татары и спасли, намазав топленым салом и завернув в войлок, чтобы сохранить таким образом тепло. Этот факт никогда не был подтвержден, но он объясняет, откуда в будущих перформансах художника появляются жир и другие непопулярные для искусства материалы.